|
27.10.13
В нескольких километрах от ливанской границы находится потерянный израильский рай под названием Ахзив. Когда-то здесь было царство-государство бывшего моряка и первого местного хиппи Эли Авиви. Виртуальное государство со своим флагом, гимном, паспортом и, конечно, президентом в лице самого Авиви. Государство Ахзив.
В 50-х годах Авиви почти бесплатно взял в аренду на 99 лет прибрежный участок, построил там хижины для туристов, занял старый деревянный дом старосты арабской деревни, из которой жители бежали в 48-м году, и начал копать и нырять. Все, что Авиви нашел под землей и под водой, сегодня выставлено в его обширном музее. И, поверьте, там есть, на что посмотреть – от финикийских монет и наполеоновских пушечных ядер до обломков римских колонн и старинных каменных жерновов.
Когда настоящее государство (Израиль) очнулось от шока и поняло, что продешевило, было поздно. Несколько судебных тяжб не только не лишили «президента» Авиви его владений, а даже увеличили его популярность и доход от туризма.
Полвека назад все желающие находили здесь тот безмятежный покой и уединение с природой, за которыми потом стали ездить в Синай. Когда местная богема открыла для себя Ахзив, он стал маяком свободной любви на пустынном пляже с уютной лагуной, куда можно спуститься по ступенькам за 25 шекелей: согласитесь, что это не так много за вход в рай.
***
Все киббуцы похожи друг на друга. Но в северном киббуце Эйлон есть то, чего нет у других: скульптурный сад. Создавший его Меир Давидзон определенно находился под влиянием латиноамериканской и африканской скульптуры, но сумел окрасить свои работы ощутимым еврейским юмором.
***
УИКЭНД
Мимо бегают собаки
И коты,
Вдруг остались в мире только
Я и ты?
Тишина и спозаранку
Птичий гам,
Что еще, скажи на милость,
Нужно нам?
Лишь восходы и закаты
На века.
Как же мало длится вечность –
Два денька.
18.10.13
Пятый теракт за месяц (включая убийство трех израильтян) убеждает в том, что слова начальника Генштаба о «трагическом стечении обстоятельств» выдают либо нежелание сеять панику, либо отказ видеть возможность новой интифады, либо выполнение приказа сверху не болтать лишнего пока идут израильско-палестинские переговоры. Беда в том, что палестинцы получают совсем другие приказы.
***
Немецкий еврей Карл Унгер, бежавший из Германии в Шанхай, имел достаточно времени, чтобы собрать вещи, т.к. он захватил с собой всю библиотеку из 2000 томов на немецком, английском и иврите.
В Шанхае он стал директором местной еврейской школы и поселился в доме китайца по имени Лин Дау-Джи, который тоже был директором школы. Когда наступление японской армии поставило под угрозу 25-тысячную еврейскую общину города, Унгер пришел к Лину и сказал, что ему снова надо бежать, но он обязательно вернется за своими книгами.
Для Лина этого было достаточно, чтобы сохранить все книги до конца войны. Бежав от японцев, Лин увез с собой не только семью и домашний скарб, но и все 2000 книг немецкого еврея. Они тащили эти книги в специально сбитых деревянных ящиках и привезли их назад в Шанхай, где от их дома остались одни руины. Последующие годы они ютились в 10-метровой комнате, сделав для книг полки, и только чудом спасли их от сожжения во время «культурной революции».
В 1981 году старый Лин умер в возрасте 93-х лет и миссия сохранения книг перешла к другим членам семьи, знавшим о том, что незнакомый им господин по имени Карл Унгер когда-нибудь должен вернуться за своими книгами. За следующие тридцать лет этого так и не произошло. А тем временем и дом, и весь квартал, где живет семья Лин, предназначен на снос, и через посольство Германии они стали искать Карла Унгера и его родственников, потому что больше не могут хранить его книги.
Среди книг им удалось найти две открытки, посланные старому Лину из Германии в 1947 году. Из них следовало, что Карл Унгер выжил и вернулся в Германию, где «с радостью воссоединился с родственниками».
Где вы, родственники Карла Унгера? Отзовитесь! Ведь кто-то же наверняка жив. Книги вас ждут.
А что делать, если никого из Унгеров больше нет в живых? Выход есть и очень простой. Перевезти все книги в Национальную библиотеку в Иерусалиме. А «Яд Вашем» мог бы вознаградить китайскую семью самым достойным образом, признав их «праведниками мира» с вручением медали и грамоты. Пусть они не прятали еврея в подвале, но спасение еврейской библиотеки – тоже подвиг. Разве не так?
***
ИСТОРИЧЕСКОЕ
Был первым эмигрантом Авраам,
В Египет он от голода «спустился»*,
Когда б он там остался и обжился,
Какой удел Господь избрал бы нам?
____
*От ивр. йерида – «спуск», «схождение»
в противовес алие (ивр.) – «восхождение».
Йоред – презрительное прозвище
израильских эмигрантов.
14.10.13
Краткая история Израиля в картинках: во всех присутственных местах висит портрет президента Переса (иногда в сопровождении портрета Нетаниягу). В кабинете самого Нетаниягу висят портреты Герцля и Черчилля. А на рынках повсюду – портреты покойного рава Овадии, который теперь красуется даже на майках и футболках, хотя никогда не носил ни того, ни другого.
***
Открытие зимней сессии Кнессета позволило вспомнить о впечатляющем факте: какую феерическую карьеру сделали двое бывших зэков и выпускников советской пенитенциарной системы – Натан Щаранский и Юлий Эдельштейн.
Министерская карьера первого уже позади, но и пост председателя Сохнута достаточно почетен и влиятелен. Тогда как второй стал спикером Кнессета и сегодня обратится к народу Израиля вместе с президентом и премьером.
Все это вовсе не означает, что надо было попасть в лагерь, чтобы потом попасть в Кнессет, но несомненно, что борьба за выживание в условиях враждебного и жестокого режима (да еще лагерного) вполне может воспитать в человеке как лидерские качества, так и способность политического выживания тоже.
13.10.13
«Умер отец!» – рыдали хасиды рава Овадии Йосефа, разрывая на себе одежды.
Какой материал для Фрейда: антиэдипов комплекс – влюбленность в отца, в данном случае – «отца народа», и ненависть ко всем, кто высмеивает эту любовь.
Когда-то «отцом народа» для ашкеназов и сефардов был Бен-Гурион, но на нем отцы закончились. Сегодня не только светский, но и религиозный Израиль осиротел, превратившись в безотцовщину.
За этим невеселым психоанализом скрывается очень серьезная национальная проблема: тоска по тому, кто возьмет на себя ответственность за все, и скажет, как надо жить и что делать.
В России и в Германии утоление этой тоски закончилось морем крови. У нас же все еще не видно «того, кто скажет: «Я знаю, как надо!» Но массы, ожидающие его прихода, уже наготове.
9.10.13
Еще двое израильских ученых – проф. Арье Варшель и проф. Михаэль (Майкл) Левит – стали лауреатами Нобелевской премии по химии.
Таким образом, число израильских Нобелевских премий в разных областях увеличилось до двенадцати, окончательно превратив еврейское государство в «нобелевскую империю».
Правда «израильскими учеными» обоих можно назвать с некоторой натяжкой, поскольку сабра Варшель эмигрировал в Америку еще в 70-х, а уроженец ЮАР Левит, прожив в Израиле десять лет (в Реховоте у него дом и часть семьи, а сам он сейчас преподает в НИИ им. Вейцмана), уехал в Америку четверть века назад. Причем оба – по одной и той же причине: их не приняли в штат этого знаменитого НИИ, где теперь кто-то наверняка рвет на себе волосы.
Вся эта история стала еще одним куплетом в старой песне об «утечке мозгов» (треть израильских ученых уехала в Америку!), и наверняка подольет масла в огонь недавней полемики об израильской эмиграции, в которой громче всего прозвучат слова Варшеля «Я чувствую себя израильтянином» и слова Левита «Наша премия стала еще одним доказательством интеллектуальной мощи Израиля».
***
Стоило Нетаниягу сказать в интервью иранской службе Би-Би-Си, что «подлинная свобода в Иране наступит тогда, когда молодые иранцы смогут носить голубые джинсы», как интернет чуть не лопнул от обилия снимков и видеороликов веселых молодых иранцев в джинсах. Как сострил один из них, «чего стоит израильская разведка, если она даже не знает, что носят в Тегеране».
Теперь Нетаниягу осталось только одно: заявить, что его слова исказили при переводе на фарси, тогда как в оригинале они звучали следующим образом: «Подлинная свобода в Иране наступит тогда, когда аятоллы смогут носить голубые джинсы».
8.10.13
Вчерашний день стал поворотным для израильского общества, в котором религиозно-этнические конфликты все еще успешно противостоят многолетним попыткам переплавить галутного еврея в «нового израильтянина».
Вчера стало яснее, чем прежде, что плавильной печи требуется капитальный ремонт, когда в Иерусалиме собралось 800.000 человек и весь город почернел в буквальном смысле слова. Такого в Израиле еще не видели. Ничего подобного не было ни после возвращения заложников из Энтеббе и освобождения Гилада Шалита, ни на выборах в Кнессет, ни на демонстрациях протеста. Столько людей можно было увидеть разве что во время массовой мобилизации с началом войны. Причем вчера собрались только мужчины, а если прибавить к ним оставшихся дома женщин, общая цифра перевалит за миллион.
Что же произошло?
Умер раввин Овадия Йосеф или рав Овадия, как все его называли – неоспоримый галахический авторитет и законоучитель сефардского еврейства, духовный лидер собственной партии ШАС и тот самый человек, который стоял за сефардским культурным ренессансом 80-х годов. Того, чего не смогли добиться все активисты восточного еврейства в 50-х и 60-х годах, добился рав Овадия, превратив свой электорат в политическую силу, в те дивизии, с которыми только и считаются профессиональные политики.
Это он короновал премьеров и президентов (захотел и провалил Переса, подсунув нам Кацава, захотел и сменил его на Переса);
это он менял правое правительство на левое и наоборот;
это он сделал возможным соглашение в Осло, постановив, что можно отдать территории в обмен на мир, «при условии, что будет мир»;
это он создал учебную сеть для целого поколения молодых сефардов и экономическую империю для своей семьи и партии;
это он с размаху шлепал по щеке своих гостей в качестве благословения;
это он был объектом регулярных шуток, карикатур и пародий, но в то же время – суперзвездой СМИ;
это он прославился своими еженедельными проклятиями всех, кого только можно: Нетаниягу он назвал «слепым козлом», а Шарону после размежевания пожелал, чтобы тот «упал и не встал» (и это сбылось);
это он сказал, что шесть миллионов евреев-безбожников погибли за свои грехи.
Над равом Овадией, его невнятной речью и разными глупостями много лет смеялись все, кто только вчера понял, что есть не один Израиль, а два. И для «второго Израиля», того самого, который превратил похороны в демонстрацию солидарности и единства, рав Овадия был и остался небожителем того же калибра, что Любавический ребе – для своих хасидов.
В 70-х годах рав Овадия прославился смелыми галахическими постановлениями, за которые ему по гроб жизни благодарны вдовы войны Йом-Киппур и эфиопские евреи, избежавшие забытья и гиюра. Но с уходом в политику рав Овадия растерял свою смелость, и все, что он делал, он делал в пику ашкеназскому религиозному Истеблишменту, где его никогда не принимали всерьез, отвергали его постановления и высмеивали его трактаты.
В то же время образованные светские ашкеназы считали рава Овадию старым маразматиком, а всех, кто целовал ему руку и полы его мантии – варварами и мракобесами. А эти варвары, рыдавшие в голос о своем сиротстве, о покинувшем их «отце» и «закатившемся солнце», обзывали критиков своего раввина еретиками и гоями.
Остается только удивляться, как вчера не задавили насмерть ни одного человека, хотя полтора десятка йешиботников пришлось госпитализировать, когда они попадали с крыш и балконов. И все это под непрерывные причитания и завывания 800.000 мужчин, часть которых пребывала в убеждении, что наступил конец света. Как жить дальше, если рав Овадия умер?
В молодости рав Овадия был терпимым человеком. То же качество он сохранил на посту главного сефардского раввина Израиля, на котором хотел задержаться до конца жизни, но пал жертвой интриг. Его реакцией было создание ШАС, а остальное стало историей. Историей Израиля.
Рав Овадия был тем человеком, который мог бы внести немалую лепту в разрешение этнического конфликта, убедив свою паству, что еврей остается евреем, независимо от того, сефард он или ашкеназ. Но, став политиком, рав Овадия всегда был заинтересован в сохранении конфликта и ни разу не стукнул кулаком по столу, когда его партайгеноссе натравливали друг на друга всех, на ком можно было сделать большее число депутатских мандатов и выкачать из Госказны новые сотни миллионов на йешивы, ставшие конвейером для размножения паствы рава Овадии.
Сегодня паства осталась, но нет пастыря. Только память о его расшитой золотом мантии и тюрбане, призывах «молиться, молиться и еще раз молиться» и учить Тору (что он сам делал с утра до вечера), и обещании рая для всех, кто будет голосовать за ШАС. Вероятно, последнее надо понимать так: проголосовал за ШАС – и ты в раю!
Там, в раю, рав Овадия может быть доволен: вчера многие из его недругов призадумались и почесали в голове при виде такой непомерно огромной народной скорби. Бывший главный ашкеназский раввин Исраэль-Меир Лау назвал его «величайшим мудрецом и титаном духа», Биньямин Нетаниягу – «продолжателем вавилонских гаонов», а Шимон Перес, примчавшийся в больницу в последнюю минуту, признался, что, пожимая руку рава Овадии («моего учителя», сказал Перес, хотя раньше наделял этим титулом только Бен-Гуриона), он почувствовал себя так, будто пожимает руку Истории, а поцеловав его в лоб – будто целует «вечность Израиля».
Король умер. Точка. В случае рава Овадии вторая половина девиза не работает.
2.10.13
Нетаниягу – прирожденный и опытный оратор. В прошлом ему рукоплескал Конгресс США и делегаты той же Генассамблеи ООН, до которых он пытался вчера докричаться. Но из этого ничего не получилось: «иранский поезд» ушел, и всем, кто собрался в вагон-ресторан на вечеринку в честь иранского президента, не было никакого дела до криков на перроне.
Обращенная к полупустому залу, речь Нетаниягу могла бы обернуться совершенно бессмысленной, не будь в ней грозной концовки: «Если нам понадобится стоять против Ирана в одиночку, мы будем стоять в одиночку, но не допустим, чтобы у Ирана была атомная бомба».
Так Нетаниягу снова установил красную черту и дал понять, что Израиль готов в одиночку атаковать иранские ядерные реакторы.
Хорошо, что это сказано. Плохо, что сам Нетаниягу вряд ли в это верит.
***
Министр финансов Яир Лапид приехал в Будапешт, чтобы выступить в венгерском парламенте на конференции, посвященной борьбе с антисемитизмом. Но совершенно неожиданно был вовлечен в другую борьбу. Еще до отлета из Израиля Лапид успел посмотреть первую часть телерепортажа о новых израильских эмигрантах, и написал на своей страничке в «Facebook»: «У меня нет терпения для тех, кто готов выбросить на помойку единственное государство, которое есть у еврейского народа, только потому, что им удобнее жить в Берлине».
Тут и началась буря, потому что все, кто отвечал Лапиду, акцентировали внимание на том, что эмигрировали по сугубо экономическим соображениями, ибо при израильской дороговизне жизни молодым людям, отслужившим в армии и заплатившим большие деньги за высшее образование, трудно удержаться на плаву из-за чудовищных цен и драконовских налогов, которые тот же Лапид обещал понизить, а вместо этого повысил.
«И не надо читать нам мораль и взывать к нашему сионизму, – написал один из авторов. – Я остался сионистом в Америке, зато здесь я живу как человек».
«Молодые люди, – написала другая – которые разрываются на части, работают и учатся, должны бороться, чтобы дотянуть до конца месяца? Где это слыхано? Когда вы исправите такое ненормальное положение, мы вернемся».
Ноам Фурер напомнил Лапиду, что «в 1997 году вы сами оставили нас и уехали в Лос-Анжелес. Это же была эмиграция, не так ли?»
Даниэль: «Господин Лапид, прежде чем говорить со мной о сионизме, несколько вопросов: когда вы в последний раз думали, как дотянуть до конца месяца? Когда вам случалось сунуть карточку в банкомат и увидеть, что он не выдает вам деньги?»
Нати: «Верно, что мы должны ценить тот факт, что у евреев есть свое государство (...) Но правительство, в котором вы состоите, в последние годы плевать хотело на целое поколение, призванное тащить на своем горбу экономическое бремя, становящееся все тяжелее».
Айнен: «Так что же, в единственном государстве, которое есть у евреев, вы хотите, чтоб мы подохли с голода? Чего вы ожидаете – что мы будем сидеть и ждать, пока закроют все краны и закрутят все гайки?»
Страховой агент Илан Вайс, проживший в Берлине более 20 лет: «Ту же свободу жить, где угодно, которую антисемиты отняли у евреев, вы хотите отнять у тех, кто решил жить вне Израиля? Разумеется, не грубой силой, а наигрыванием на струнах «вместе», «взаимная солидарность», «сохранение еврейства» и пр. В обмен на те же усилия, которые мы прикладываем, чтобы прокормиться, мы получаем здесь гораздо больше. И это не потому, что «евро» – крепкая валюта или потому, что немцы – приятный народ».
Нир Нуссбаум, покинувший Израиль 13 лет назал и успевший пожить в дюжине разных стран: «Если государство хочет, чтобы я подумал о сионизме, пусть оно кое-что мне предложит. Я с готовностью буду платить налоги в обмен на сносное жилье и энономическую безопасность. Несколько раз в год я получаю письма из Министерства абсорбции. Они играют на моих чувствах: мол, вспомни хумус и море. Я уже пробовал. Вернулся на полтора года со второй степенью по компьютерам, без детей, и едва сумел свести концы с концами. Да, я тоскую по Израилю, но мне нечего там делать, кроме ежегодного визита. Я буду рад показать Яиру Лапиду жизнь в Берлине – семьдесят лет спустя после того, как отсюда пришлось бежать моей бабушке и дедушке».
Эмигранты повторяют на все лады один и тот же аргумент: «Если что и выгнало нас из Израиля, это – дороговизна жизни». О ней ни словом не упомянул министр Лапид, но поскольку в ней корень зла, никак не обойтись без сравнительной статистики. Причем, сравнение идет с теми странами из телерепортажа, где и осели новые израильские эмигранты.
Средняя зарплата в Америке составляет 4.200 долларов, в Германии – 5.300, в Англии – 4.000. А в Израиле? В Израиле всего 2.500 долларов.
Сколько месяцев надо работать, чтобы купить квартиру? В Америке – 65, в Германии – 58, в Англии – 64, а в Израиле –138 месяцев.
Какую часть зарплаты составляют расходы на продукты? В Америке и в Англии – 12%, в Германии – 9%, в Израиле – 18%.
Какая часть зарплаты идет на съем квартиры и коммунальные услуги? В Америке – 30%, в Германии – 25%, в Англии – 32%, в Израиле – 45%.
О чем говорят эти цифры? О том, что знает каждый израильтянин, а лучше всех – министр Лапид, чья полемика с эмигрантами превратилась в диалог глухих.
Кстати, оппоненты Лапида не обратили внимания, что он упомянул только Берлин. Не Нью-Йорк и Лондон, а Берлин, о котором могли бы забыть дети и внуки евреев, переживших Катастрофу. Не говоря о том, что «дороговизна жизни» и «дешевизна жизни» (в том же Берлине) не должны быть главными резонами в выборе местожительства. Иначе нужно считать сумасшедшими несколько миллионов евреев, которые репатриировались в Израиль за 65 лет. Неужели кто-то верит, что они все повально были сионистами? Конечно, нет. Они хотели жить среди своих, тогда как каждый эмигрант выбирает жизнь среди чужих. Об этом и сказал Лапид – может быть, несколько грубо и в лоб, но больше и не нужно, чтобы начать общественную полемику, для которой давно пришло время.
1.10.13
Из всего, что на протяжении многих лет говорилось в адрес израильских эмигрантов, в коллективной памяти дольше всего задержалось рабиновское «ублюдки». Когда-то их презирали, считали предателями общего сионистского дела. Потом попривыкли, а то и начали тихо завидовать: мол, у них там ни войн, ни терактов, ни дороговизны, ни жары, ни арабов. Ну, разве что в последнем мы теперь сравнялись с Европой.
Когда-то о планах эмиграции стеснялись говорить вслух, сегодня – это такое же обычное дело, как планы отдыха заграницей. В общем – тот же отдых, только затяжной, а то и бесповоротный. Да и чего тут стесняться? Хотели стать нормальным государством, таким же как все? Вот и стали. У нас есть своя преступность, своя ксенофобия и своя эмиграция.
С этих позиций и следует рассматривать серию репортажей Матана Ходорова с 10-го телеканала о новых израильтянах, которые эмигрировали в Америку, в Англию и в Германию.
Все они молоды, энергичны, принадлежат к технической интеллигенции, обладают конкурентоспособной профессией, полны решимости и верят в собственные силы. Многие с маленькими детьми. Так и утекает этот ручеек примерно по 15.000 человек в год. Скоро число эмигрантов сравняется с числом новых репатриантов, потому что первых становится все больше, а вторых все меньше.
По данным опроса только 7% израильтян эмигрирует по соображениям безопасности. А остальные? Подавляющее большинство ответило: «Экономические причины».
То же самое на иврите сказали четыре немолодые дамы, которые попивали сок за столиком кафе в Нью-Джерси: «Никакой идеологии. Только экономическое удобство».
Удобств, действительно, хватает. Как показывает простой арифметический подсчет, в сравнении с Израилем заграницей многое гораздо дешевле: и съем квартиры, и ежедневный поход в супермаркет, и развлечения. Да и зарплата существенно выше. Израильская предприимчивость и солидарность привели к созданию своих детсадов, ресторанов, клубов и даже бакалейных лавок, где продаются израильские газеты.
Трудно сказать, в какой мере эти репортажи могут подействовать на потенциальных эмигрантов. Пока они только обсуждают в социальных сетях ненормальное положение, при котором молодой сабра с университетским дипломом, потративший три года на армейскую службу, с трудом может прокормить на зарплату свою семью, не имея ни шансов купить себе жилье, ни денег для оплаты съемной квартиры.
Патриотизм, инерция, родня, культурная среда, привычки, страх неизвестности, иврит, еда, наконец (Ремарк вспоминал о немецком еврее, который вернулся в Германию, потому что в Америке не умели готовить его любимый салат) – мало ли якорей, которые держат на месте тех, кто платит государству все больше, а взамен получает все меньше.
Конечно, надо сделать скидку на трудности получения права на работу, если в Америке у вас нет «green card», а в Европе – европейского паспорта. Но, судя по репортажу, и то, и другое у новых эмигрантов уже есть, как есть сеть друзей, знакомых и коллег, через которых они налаживают свою новую жизнь на новом месте.
Их дети пока еще говорят с родителями на иврите, и радостно кричат «Я!» на вопрос «Кто хочет вернуться в Израиль?» Впрочем так же радостно они кричат «Я!» на вопрос «Кто хочет остаться в Америке?» И тот же ответ последовал на вопрос «Кто хочет жить и в Америке и в Израиле?»
Они, конечно же, будут приезжать на каникулы в Израиль к бабушкам и дедушкам, которых не забыли авторы опроса. 45% сказали, что поддерживают решение своих детей эмигрировать.
Эмиграция израильтян давно перестала быть чем-то позорным, порочным и постыдным. Точно так же, как десятки миллионов итальянцев, турок, русских и все тех же арабов, они хотят жить безбедно и вольготно, имея все, чего у них нет в собственной стране. Нужно ли их за это порицать? Нет. Называть «ублюдками» и «предателями»? Нет. Завидовать? Тоже нет.
Надо полагать, этот репортаж все же не соблазнит сотни тысяч израильтян немедленно паковать чемоданы. Не вызовет ни праведного гнева, ни плевков в телеэкран. Разве что глухое беспокойство и тревогу за будущее государства, которому так жизненно важно, чтобы его население все росло и росло. А оно хоть и растет, но параллельно уменьшается на 15.000 в год. Казалось бы, не такая уж большая цифра. Но,если использовать, как метафору, наше любимое национальное кушанье – хумус, он становится все более пресноватым без соли, потому что уезжает «соль земли». Одна щепотка, другая, третья.
И в Америке, и в Англии, и в Германии можно спокойно купить хумус. И там есть, с кем поговорить на иврите: «А помнишь пивную на углу...» К тому же в сегодняшнем мире можно ежедневно поддерживать связь с теми, кто остался в Израиле держать круговую оборону.
А ведь в каком-то смысле именно этим мы и заняты. Пусть бессознательно, но это так. Спиной – к спине, плечом – к плечу. Об этом никто не говорит, но все это чувствуют, несмотря на любые политические, религиозные и этнические раздоры.
Возможно ли, что это – одна из причин эмиграции тех, кто устал сидеть в окопе?
Более полумиллиона израильтян, так и не ставших ни американцами, ни англичанами, ни немцами, собираются на концерты израильских певцов, гордятся успехами израильских ученых и спортсменов, но еще больше – своими собственными успехами на ниве недвижимости, когда к ним приезжают родственники. Они не умирают от ностальгии, которую в сегодняшнем мире без границ можно легко излечить, купив авиабилет. Четыре часа – и ты в Израиле. Или двенадцать часов – и ты в Израиле. Все знакомо. Все на иврите. Хумус, как в детстве. Вот только как же у вас все так дорого! «А у нас в Америке...» «А у нас в Англии...» «А у нас в Германии...»
Если автор телерепортажа хотел заставить нас остановиться на бегу и призадуматься над теми, кто уезжает, и не меньше – над теми, кто остается, он определенно добился своего.
|