|
1. Рош-Пинна
Четырехдневная поездка по Голанским высотам не только оставила далеко внизу людской муравейник, но заставила поверить в иллюзорность привычного представления об Израиле, как о маленьком государстве, чье название, по словам патриарха израильской сатиры Эфраима Кишона, даже не умещается на географической карте. Сверху зрение проясняется, масштаб увеличивается и Израиль расширяется прямо на глазах.
Первая остановка по пути – верхнегалилейский городок Рош-Пинна (ивр. «глава угла») в 4 км от Цфата, названный по строке из Псалмов: «Камень, которым пренебрегли строители, стал главой угла» (Пс., 117:22). Он так же очарователен, как и 137 лет назад, когда здесь осели русские и румынские евреи, пытаясь выращивать табак и разводить шелковичного червя. Но из этого ничего не вышло, да и вся затея была бы обречена на провал, если бы не щедрая помощь барона Ротшильда, давшего денег на дома (точнее, однокомнатные закутки) и плантации.
Сегодня все выглядит несравненно более благоустроенным в этом музее под открытым небом, где от первопроходцев остались улицы, дома и дворы с сохранившимся сельхоз.инвентарем.
За год до Второй мировой войны здесь побывал еврейский поэт Довид Кнут.
Звезды светят
Из синего небытия
На дома, синагогу и площадь.
Возвращается ветер
На круги своя
И шуршит в эвкалиптовой роще.
(...) Возвращается ветер в стотысячный раз,
Бередит ханаанские склоны.
Как свидетели правды, о, Экклезиаст,
Непреклонные скалы Хермона.
Возвращается с моря, с высоких вершин
Влажной вечностью веющий ветер.
Кипарисы качаются чинно в тиши,
Как свидетели горя и смерти...
Дома, синагога и площадь на том же месте. Эвкалипты и кипарисы тоже. А кажущаяся безлюдной Рош-Пинна выглядит игрушечным городком, специально построенным для съемок фильма о первых поселенцах, включая дом Йосефа Фридмана, получившего от турок титул «эффенди», который вывел сохранившийся до сих пор сорт мандарин, названный его именем.
В отстроенных домах керамисты и художники открыли мастерские и студии. Это еще не Цфат, но Рош-Пинна на правильном пути.
Однако на этом история не кончается. Она продолжается в воспоминаниях внуков и правнуков первопроходцев: они все еще сводят счеты с жестокосердными чиновниками барона Ротшильда, которые расхаживали среди полунищих евреев в пиджаках с галстуками, попивали французское шампанское и отдыхали в тени разбитого специально для них сада.
Самый лучший вид на ханаанские склоны и долину Хула с виноградниками и птичьими зимовками открывается со смотровой площадки Нимрода, откуда видны и Голанские высоты, и Хермон.
Командир танка, лейтенант Нимрод Сегев, программист и музыкант-любитель, погиб в последние дни второй Ливанской войны от прямого попадания противотанковой ракеты «Корнет» российского производства. Весь экипаж был убит на месте. Нимроду было 28 лет, он только успел жениться и у него родился сын.
Отец Нимрода увековечил память о сыне, построив смотровую площадку, на которой по несколько раз в день в туристический сезон он рассказывает о своем сыне и о том вечере, когда в дверь его дома постучали несколько человек, включая офицера, врача и председателя местного совета. «Я хотел захлопнуть дверь, чтобы их не видеть. Я не хотел их слышать. Я кричал им: «Нет, нет, нет». При этих словах женщины едва успевают утирать слезы, а у отвернувшихся мужчин начинает першить в горле.
Нимрод Сегев принадлежал к четвертому поколению жителей Рош-Пинны, которые пережили малярию и саранчу, притеснение турецких властей и войны. На одной из них и погиб Нимрод, защищая свою страну, свой дом, свою семью и то место под дубом, где он любил сидеть с гитарой и где сейчас находится смотровая плошадка его имени.
Чем выше поднимаешься наверх, на Голаны, тем больше захватывает дух от красоты пейзажей и необъятных просторов.
Прямо хоть распевай во все горло «Широка страна моя родная,/ много в ней лесов, полей и рек...» Лесов, посаженных людьми, в самом деле, хватает. Полей тоже. А вот с реками не повезло. Слава Богу, что на севере есть три источника, – Дан, Баньяс и поделенная с ливанцами Хацбани: впадая в Иордан, они пополняют наш главный водоем
Кинерет, чей уровень воды и «красная черта» составляют предмет главной заботы израильтян. Кроме того, на Голанах есть до двух десятков искусственных водохранилищ, которые обеспечивают нужды людей и животных, и существенно меняют ландшафт страны, где давно привыкли делать все из ничего, обходясь одним еврейским умом.
Вокруг цветут маки, созревают виноград и черешня, среди зеленых холмов пасутся коровы и лошади.
К сбору малины мы не поспели, зато увидели созревающий гранат и наелись тутовника, который на иврите, как и по-русски, тоже называется «тут».
Ну, чистая пастораль! Да еще с таким невероятным температурным перепадом: где-то там на взморье люди истекают потом от бесконечной жары, а здесь ветер и дождь. Впрочем, и то, и другое началось ближе к вечеру, когда мы приехали на турбазу.
2. Киббуц Мером ха-Голан
То, что в юности называлось турбазой, теперь называется курортной деревней. Семьдесят восемь домиков «шале» с огромной гостиной, спальней и кухней, полностью укомплектованных всем необходимым от чайных ложечек до джакузи. А после ежедневной смены белья горничная оставляет на столе свежую газету и шоколадку.
Перед домом – внутренний дворик или ухоженная лужайка, и все это – на фоне гор и лесов в рамке пронзительно голубого неба.
Море цветов и апельсиновых деревьев вдоль дорожек, по которым утром ходит садовник, а вечером – киббуцные собаки и коты. Эту блаженную тишину может разорвать разве что артиллеристская стрельба на соседней военной базе. Но тут к этому привыкли. Если нет сирены, значит учения.
Для любителей конного спорта есть ферма, где взрослые и дети могут покататься верхом. А для остальных – электрокары, на которых можно гонять по всему киббуцу, благо места хватает.
Чего только не увидишь в киббуце! Вот спросите у ваших детей, что такое фибровый чемодан?
Иностранцев сразит наповал обилие израильского завтрака, ведь он заставит устыдиться любой европейский отель, где никогда не будет такого разнообразия овощей и фруктов, свежайших сыров, коттеджей, творогов и йогуртов. Вместо привычной для Европы порошковой яичницы на Голанах потчуют гостей фирменной израильской «шакшукой». А на ужин, в дополнение ко всему прочему, подали красное и белое вино местного разлива, которым давно славятся Голанские винзаводы, получающие премии и медали на международных конкурсах виноделов.
Никого не интересует, что тут было при сирийцах, но всем видно, чего добились израильтяне за неполные сорок лет. Мером ха-Голан – только один из киббуцов, которых здесь хватает: одни занимаются скотоводством, другие – коневодством, третьи – разведением овощей и фруктов (основная отрасль израильского с/х), четвертые выпускают тару для продуктов питания, пятые изготавливают специи и шоколад, а шестые разработали установку для производства электричества из навоза и бытовых отходов.
Наконец, есть киббуцы, занятые производством оливкового масла – очень популярного и дорогого. Сообща они создали туристический центр, где, кроме обязательного магазина масел для разных целей, выставлены старинные орудия труда.
Раньше это неподъемное колесо крутил осел, но человек тоже может попробовать свои силы. А оливковые прессы и сегодня применяются с той же эффективностью.
Как раз в этом центре, познакомившись с древней техникой выжимания масла из оливок, понимаешь, как выглядел обряд помазания царей, королей или первосвященников. Ведь елей, который при этом использовали – ни что иное, как оливковое масло. И не простое, а обязательно первого отжима. Отсюда и соответствующие строки из Кн. Судей (9:8) «Пошли некогда дерева помазать над собой царя, и сказали маслине: царствуй над нами».
Но киббуцникам не до Ветхого Завета (если, конечно, это – не религиозный киббуц), и, тем более, не до политики – они работают с утра до вечера, и только пожмут плечами, если с ними затеять разговор о сирийских требованиях вернуть Голаны. С чего бы это?
Надо приехать на Голаны, пожить здесь несколько дней и поездить по окрестностям, чтобы лучше понять достаточно очевидную вещь: с этой земли мы не уйдем. Когда-то Рабин сказал, что мы не уйдем с Голанских высот даже в обмен на мир. Лет пять спустя Бегин, при котором были официально аннексированы Голанские высоты, пояснил: «Эта добавка «даже в обмен на мир», с моей точки зрения, была лишней. Мы просто не отдадим Голанские высоты, потому что это – наша земля, и она всегда останется нашей».
Но, похоже, и еврейские поселенцы, и местные друзы могут не волноваться: сирийцы не вернутся ни на Голаны, ни на берега Кинерет, потому что не исключено, что в обозримом будущем разделенная на враждующие удельные княжества Сирия исчезнет так же, как исчезла Ассирия.
3. В гостях у друзов
Деревня Мадж эль-Шамс – самая крупная из четырех здешних друзских деревень,
где живет около 20.000 друзов, а всего в Израиле их насчитывается 150.000, что втрое, а то и вчетверо меньше, чем в Ливане, в Сирии и в других ближневосточных странах, по которым рассеяна эта арабоязычная этническая община, отличающаяся следующим:
1. Лояльностью по отношению к своему государству. В Израиле друзы традиционно служат в армии, преимущественно в погранвойсках, и сражались на всех арабо-израильских войнах. Правда, сейчас новый начальник Генштаба принял решение расформировать отдельный друзский батальон, что вызвало переполох и споры в друзской общине.
В последние 20-30 лет было немало осложнений из-за того, что как раз на Голанах часть друзов декларировала свою верность Сирии и даже сжигала израильские удостоверения личности на массовых демонстрациях. Хотя знакомые полицейские рассказывали о своеобразии этих демонстраций: полиция заранее знала, сколько будет арестованных и даже раненых, и сколько продлится демонстрация. Поэтому по окончании хорошо организованных беспорядков были накрыты столы, зарезан барашек и обе стороны выпивали и закусывали, поднимая тосты за вечность Государства Израиль.
2. Друзы верят в бессмертие души и ее реинкарнацию, что воспитывает бесстрашие их воинов и мудрость их старейшин, сохраняющих общинную власть.
3. Браки заключаются только со своими, но при этом нет ни вырождения, ни наследственных болезней. Как у евреев, у друзов тоже есть и сватовство (родители лучше знают, с кем вступать в брак), и приданое. Но вот в отношении детей разница очевидна: по мнению друзов, надо рожать столько детей, сколько ты можешь прокормить. Тогда как в еврейских многодетных семьях вся ответственность перекладывается на государство в лице его социальных органов.
4. Друзов отличает веротерпимость, а их религиозность (при всех разговорах о тайной религии, к которой не допускают чужих) уже не носит одержимого характера – вплоть до того, что в одной семье могут спокойно жить религиозная жена и нерелигиозный муж. Не говоря о том, что сегодня молодые сами решат, какую жизнь они предпочитают – религиозную или светскую.
5. 60% друзов занимается сельским хозяйством, выращивая черешню, виноград и, преимущественно, яблоки, которые ежегодно экспортировались в Сирию, но война нанесла этому процветающему бизнесу смертельный удар.
6. Друзам свойственны гостеприимство и радушие: нас поили крепким кофе, кормили свежевыпеченными огромными лепешками, смазанными размятым козьим сыром с оливковым маслом и приправами, и предлагали купить мед, яблоки и сладкую черешню, в которой не было ни одной гнилой ягоды, а цена была вдвое ниже, чем на любом израильском рынке.
Друзы выглядят, как близнецы-братья: широкоплечие, румяные крепыши с опущенными густыми усами, в белых вязаных шапочках. На плантациях они работают целыми семьями, а то и кланами, не подпуская никаких иностранных рабочих, без которых уже давно не обходится ни израильское сельское хозяйство, ни строительство.
По дороге нам попались друзы-лесорубы, которым дают разрешение на вырубку нескольких кубометров леса (исключительно сушняка) для отапливания домов в зимнюю пору, когда высота сугробов в этих краях достигает одного метра.
Следующий снимок сделан в сотне метров от сирийской границы, за которой больше четырех лет идет Гражданская война и которая тянется 65-километровой электронно-металлической змеей до серных источников Хамат-Гадер. И здесь же хорошо виден Холм Криков.
Оттуда, начиная с 1967 года, сирийские друзы привыкли перекрикиваться со своими израильскими родственниками, заранее уславливаясь по телефону о встрече на Холме, чтобы, таким образом, узнавать новости, обсуждать повседные дела и даже заключать браки.
3. По горам-по долам
Разъезжая по Голанам и, особенно, едучи вдоль сирийской границы среди колючей проволоки прямо у дороги и желтых табличек с предостережением «Осторожно, мины!», слыша канонаду армейских учений, яснее понимаешь, какой хрупкой остается эта пастораль и на какие мелкие кусочки она разлетится от первого же снаряда с вражеской стороны. А пока этого не происходит, здесь – рай. Пейзаж – чистая Италия или Испания, разве что на вершинах гор – не руины замков и крепостей, а антенны военных баз, которые прощупывают и прослушивают весь Ближний Восток.
И, конечно, друзские деревни не выглядят так ярко и живописно, как заграницей, а в основном состоят из каменных семейных домов, где каждый женатый сын получает по этажу.
По соседству с киббуцом Мером ха-Голан возвышается гора Авиталь (1204 м), где я когда-то служил на сборах резервистов: в памяти остались орлы, кружившие где-то внизу, прозрачный воздух, вечерний холод и упоительный вкус белого хлеба с тушенкой после смены караула.
К северу от Авиталь высится ее неразлучная подружка из того же вулканического массива, гора Бенталь (1100 м). Панорамная смотровая площадка позволяет точнейшим образом увидеть и почувствовать те места, где в 1973 году шли самые тяжелые и кровопролитные бои Войны Йом-Киппур. Вот оттуда катилась армада из полутора тысяч сирийских танков, а с той стороны – правее, между холмами – разворачивались в боевую цепь 150 израильских танков. 150 против 1.500! Здесь совершили свой подвиг подполковник Авигдор Кахалани, который отдавал команды прямо из открытого люка, и танкисты из четырех батальонов, подбившие десятки вражеских машин и сумевшие остановить сирийскую атаку.
На самой горе еще хватает следов былых боев, вплоть до бункеров и траншей.
Но при этом надо отдать должное изобретательности и чувству юмора краеведов, дизайнеров и художников по металлу. Военно-исторической экспозицией на горе Бенталь дело не ограничилось, и рядом есть три вещи, мимо которых нельзя пройти.
Первое, указатели с точным расстоянием до всех вражеских столиц, которое израильские танки могли бы преодолеть, если бы не американский кнут и пряник. Отсюда – указатель расстояния до Вашингтона. А кто-то еще дописал, сколько километров до канцелярии премьер-министра Израиля.
Второе, премилая выставка железных уродцев – от лучника до саранчи.
И третье, кафетерий «Coffee Anan» с двуязычной игрой слов на вывеске.
Тут и фамилия бывшего Генсека ООН Кофи Анана, немало навредившего Израилю, и название «Кафе Облако», поскольку на иврите «анАн» это – облако.
4. Три границы
Мы доехали до той точки, где сходятся сразу три границы – израильская, сирийская и иорданская, частично проходящая по реке Ярмук, текущей в ущелье, отчего на снимках ее не видно. Зато вдалеке различимы контуры того самого южно-сирийского города Дера, где и началась Гражданская война. Колючки, колючая проволока и заминированные коридоры – неотделимая часть пейзажа.
Вся история искусственного возникновения Иордании – еще один незабываемый грех англичан, лишивших еврейское государство как дополнительной территории, так и водного источника. Насколько полноводнее был бы Иордан, если бы на территории Израиля остался его восточный приток Ярмук! Тем не менее, по мирному договору с иорданцами мы качаем оттуда воду, ежегодно отдавая Иордании до 50 миллионов кубов и, таким образом, развивая иорданское сельское хозяйство. Хотя, сказать честно, у нас самих хватает проблем и с сельским хозяйством, и с водой. Некоторые международные эксперты давно предсказывают, что новая война на Ближнем Востоке начнется из-за передела водных ресурсов. Но пока до этого не дошло. Зато дошло до другого: армия террористов «Исламского государства» укрепляется не только в Ираке и в Сирии, но угрожает Иордании. А это, в свою очередь, вызвало небезынтересную дискуссию среди израильских военных специалистов и руководства военной разведки: не пора ли воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы исправить историческую ошибку Голды Меир, которая сделала ставку на короля Хуссейна и помогла ему подавить палестинский мятеж Арафата вместо того, чтобы избавиться от хашемитского королевства, которое автоматически стало бы палестинским государством. Сейчас пришло время заново вернуться к этой концепции. По мнению этих специалистов, если ИГ поставит под угрозу не только цельность Иордании, но также израильско-иорданскую границу, ЦАХАЛ должен вмешаться, разгромить ИГ, и после падения короля Абдаллы отдать палестинцам Иорданию, чтобы раз и навсегда покончить с палестинским вопросом. Тем более, что речь идет о государстве, где даже королева – палестинка, а палестинцы составляют 70% населения.
Вот такие мысли приходят в голову в жаркий майский день на пересечении трех границ, где нужно внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на мину.
5. Набережная Иордана
Паломники наверняка представляют реку Иордан, как некую Миссисипи. До чего же они будут удивлены и разочарованы, увидев скорее подобие Мисси-писи, эдакую мелкую, мутноватую речушку. Правда, пошире и поглубже Рубикона, но все же никак не «Днепр при тихой погоде».
Коль скоро мы говорили о том, чем занимаются разные киббуцы, Кфар-Блюм уже лет 25 назад наладил катание по Иордану на каяках – незабываемое развлечение для всей семьи. Кстати, на берегу, под зонтиком, сидит человек со свистком, который громкими трелями упреждает каждую лодку, что она вот-вот слетит вниз на 10-15 секунд, что и происходит на порогах и перекатах под вопли взрослых и восторженные крики детей.
Набережная Иордана построена относительно недавно, и в память погибшего в автокатастрофе киббуцника Ами Пеледа называется «швиль Ами», «тропа Ами». От всех других набережных она отличается тем, что через каждые два десятка метров под ногами появляются библейские цитаты, связанные с Иорданом. И какие!
«И переправились иврим за Иордан...» (I Кн. Царств, 13:7) Еще один пример искаженного и порочного синодального перевода, где, вопреки оригиналу, сказано, да еще выделено петитом «А некоторые из Евреев переправились за Иордан...» А евреев-то тогда и не было – были иврим. Что же касается Заиорданья, то бишь нынешней Иордании, нужно ли лучшее обоснование наших гео-политических прав, чем Библия.
В свое время возник вопрос, можно ли устанавливать подобные таблички, на которые люди будут наступать ногами. Была проведена консультация с главным раввином Кирьят-Шмона, который сказал: «Главное, чтобы там не было Имени Божьего – тогда на таблички можно наступать». Так и сделали.
|