|
«Список Шиндлера» сегодня знают во всем мире, а «список Кастнера»?
Даже в Израиле, где разыгралась вторая часть этой трагедии, уже мало кто из молодого поколения вспомнит, кто такой Кастнер.
Реже Рудольф-Исраэль Кастнер родился в 1906 году в Венгрии, получил юридическое образование и в годы войны был зам.председателя Венгерской сионистской организации и членом Комитета по спасению венгерского еврейства.
После немецкой оккупации Венгрии Кастнер вступил в переговоры с Адольфом Эйхманом и его помощниками – Дитером Вислицени и Куртом Бехером, целью которых был обмен миллиона венгерских евреев на десять тысяч грузовиков для вермахта. Немцы назвали эту операцию «Кровь за товары» и предложили Кастнеру обратиться к союзникам с предложением помочь немецкой армии, если они хотят спасти евреев от верной смерти.
По поручению Эйхмана Кастнер ездил в Германию и в Швейцарию, другой член еврейского Комитета Йоэль Бранд ездил в Турцию и в Палестину, но союзники на эту сделку не пошли.
Тем не менее, Кастнеру удалось заключить другую сделку: Эйхман согласился утвердить его личный список из расчета по тысяче долларов за голову, куда вошло тысяча шестьсот восемьдесят шесть евреев, включая всех родственников Кастнера. В анналах еврейской истории этот документ до сих пор называется «списком Кастнера» или «списком избранных», и точно также – «избранным» – называют поезд, в котором евреи из списка Кастнера в 1944 году выехали из оккупационного Будапешта, сделали транзитную остановку в лагере Берген-Бельзен, где к ним присоединились еще несколько состоятельных евреев-уроженцев Венгрии, и, наконец, пересекли швейцарскую границу и остались в живых.
После войны Кастнер с женой и маленькой дочерью Сузи поселился в Израиле.
В 1946 году он выступил в Нюрнберге свидетелем защиты на процессе нацистского преступника Курта Бехера и рассказал, как много тот сделал лично для него и для других евреев, что спасло Бехера от виселицы.
Существует три варианта объяснения поведения Кастнера: лишенный положения и власти, нищий и беспомощный, Кастнер почувствовал возможность вернуться на сцену, оказаться в свете прожекторов и снова, как и в 1944 году, решать человеческие судьбы; Кастнер в самом деле верил, что Бехер лично приложил руку к спасению евреев, и хотел вернуть ему джентельменский долг; но все же наиболее убедительное объяснение состоит в известном феномене «психологической зависисмости жертвы и палача», позволяющей первому видеть второго в ином свете, находить, что «ничто человеческое не чуждо» даже палачу, а посему с ним можно вести переговоры, а главное, не мучиться угрызениями совести и жить в ладу с самим собой.
Может быть, если бы Кастнер остался анонимным адвокатом, он уцелел бы до сих пор. Но его амбиции не ограничились адвокатурой: он стал активным членом израильской правящей Рабочей партии, редактировал партийную газету на венгерском языке, служил пресс-секретарем Министерства торговли и хотел баллотироваться в Кнессет.
Тут он и стал эпицентром скандала, когда в 1953 году житель Иерусалима, пожилой религиозный человек правых взглядов Малкиэль Грюнвальд (в чьей вменяемости сомневались даже его знакомые) выпустил листовку, обвинявшую Кастнера в сотрудничестве с нацистами, ускорившем, по его мнению, гибель семисот тысяч венгерских евреев, от которых Кастнер утаил известный ему план «окончательного решения еврейского вопроса» да еще и присвоил себе их деньги.
Жена и друзья советовали Кастнеру не лезть в это дело, но Рабочая партия потребовала от него возбудить иск о клевете, чтобы обелить как свое имя, так и репутацию партии. А министр торговли прямо сказал своему пресс-секретарю, что в противном случае будет вынужден его уволить.
Кастнер подал иск в иерусалимский окружной суд. Там в 1954 году и было рассмотрено дело о клевете, известное как «процесс Кастнера». После целого года заседаний окружной суд признал Грюнвальда невиновным и переложил всю вину на Кастнера. Упомянув о спасенных тысяче шестистах восьмидесяти пяти евреях, которым немцы по своим соображениям подарили жизнь, судья Биньямин Галеви (ставший через семь лет после этого одним из судей на процессе Эйхмана) процитировал знаменитое «Бойтесь данайцев, дары приносящих», и добавил, что приняв от немцев такой подарок, «Кастнер продал душу дьяволу».
Ввиду того, что Кастнер был правительственным служащим и обладал немалыми связями в партийных кругах, правительство поручило генеральному прокурору подготовить апелляцию. По словам Кастнера, Бен-Гурион сказал ему при встрече: «Приходи ко мне, когда все кончится».
В создавшейся после суда атмосфере мало кто стоял на стороне Кастнера, которому пришлось нанять телохранителя. Но это не помогло. В марте 1957 года в Тель-Авиве, за девять месяцев до пересмотра его дела в Верховном суде, Кастнер был тяжело ранен тремя нападавшими и через две недели скончался в больнице от пулевых ран.
А в 1958 году Верховный суд Израиля отменил решение окружного суда, признал Грюнвальда виновным в клевете и тем самым посмертно реабилитировал Кастнера, подвергнув резкой критике решение судьи Галеви. Да и сам судья со временем признался, что использование такой жемчужины из лексикона инквизиции, как «продал душу дьяволу», было всего лишь красивой и излишней метафорой, которую неправильно поняли (главным образом , видимо, убийцы Кастнера).
История жизни Кастнера послужила сюжетом для романа Роберта Сент-Джона «Человек, который хотел быть богом», трехсерийного израильского телефильма, пьесы и даже оперы израильского композитора Эрика Шапиро.
Кроме того, «делу Кастнера» посвящены два научных исследования историков Йехиама Вайца из Иерусалимского университета и Рональда Цвейга из тель-авивского университета. Оба они пришли к выводу, что все обвинения против Кастнера были беспочвенны, что подтверждается новыми документами, обнаруженными в американских архивах. В частности, специальный представитель США по вопросам беженцев написал Кастнеру 18 июля 1946 года: «В отношении переговоров, которые велись для спасения венгерских евреев, я должен отметить, что у меня никогда не было ни малейшего сомнения в том, какую положительную роль вы сыграли в этом деле. Если бы не ваша инициатива по установлению связей с немецкой стороной, трудно представить, что эти переговоры дали бы какие-либо результаты».
Среди евреев, попавших в «список Кастнера», оказался и профессор юриспруденции Йехуда Блюм, бывший представитель Израиля в ООН. По его словам, «Кастнер не был ни святым, ни предателем».
Йехиам Вайц, назвавший свою монографию о Кастнере «Человек, которого убили дважды», считает, что он «стал жертвой самого ужасного кровавого навета в истории государства Израиль».
Таков исторический фон дела Исраэля Кастнера, которое в свое время взбудоражило весь Израиль не меньше, чем дело Эйхмана.
Объяснялось это следующими причинами. С первых дней основания государства Израиль тут никто не хотел слышать о Катастрофе. По мнению Бен-Гуриона, тысячи беженцев и бывших лагерников могли серьезно подорвать мораль молодого государства, породить разброд и шатание в деле воспитания настоящего сабры, да и серьезно помешать зачаточной в то время историографии, которой были срочно нужны не только факты, но также легенды и мифы.
Пущенная с ужасающей легкостью поэтом Аббой Ковнером формула «как овцы на бойню» долгое время определяла отношение сабров к еврейской Катастрофе. С такой же легкостью были отметены в сторону многочисленные случаи еврейского сопротивления в оккупированной Европе (включая гетто и лагеря), и израильские школьники долгое время воспитывались на единственном примере двадцатитрехлетней уроженки Венгрии Ханы Сенеш, сброшенной в группе из тридцати двух парашютистов за линию фронта и казненной венгерскими фашистами.
Мы ограничимся Ханой Сенеш, во-первых, потому что в национальной памяти из всех тридцати двух осталась только она одна (хотя, кроме нее погибло еще шестеро), а во-вторых, потому что самый крупный скандал вокруг трехсерийного телефильма «Дело Кастнера» был связан с тем, что сценарист вложил в уста Кастнера намек, что вроде бы Хана Сенеш не выдержав пыток, сама и выдала двух своих товарищей, после чего брат Ханы Сенеш, Гиора, подал иск в Высший суд справедливости, требуя отменить показ фильма или вырезать из него порочащую фразу.
В результате Управлению радио- и телевещания порешило вырезать придуманный сценаристом намек Кастнера.
Вот что пишет историк Йехиам Вайц, консультант фильма «Процесс Кастнера»:
«Дополнительной причиной популяризации Ханы Сенеш было частично сознательное, частично подсознательное решение увековечить память именно тридцати двух парашютистов из Эрец-Исраэль. Это решение объяснялось опасением, что история героизма борцов гетто перекроет историю героев из Эрец-Исраэль, и, таким образом, поколебает местную гегемонию в деле героизма и жертвоприношения… В результате в 50-е годы (на которые приходится дело Кастнера) доля ишува в войне с нацизмом выделялась значительно больше, чем доля борцов гетто, с помощью описаний героических деяний все тех же тридцати двух парашютистов и Еврейской бригады. Все это привело к тому, что «применительно к Катастрофе имя Ханы Сенеш было известно гораздо больше, чем имена таких борцов гетто, как Цвия Любеткина, Хайка Гроссман и Ружка Корчак».
По мнению ряда историков, еврейскому ишуву было крайне важно сделать хоть что-то – если не для евреев, то хотя бы для истории – чтобы потом можно было сказать: «Мы тоже боролись». Тридцать два парашютиста стали в этом смысле «золотой жилой». Стоит только добавить, что тренировавшие и пославшие их на задание англичане поставили им целью вовсе не организацию еврейского сопротивления на местах (как до сих пор уверяют некоторые историки ишува), а обнаружение пленных английских летчиков и передачу информации об их местонахождении.
Что же касается евреев на местах, то сохранилось письмо членов молодежной сионистской организации Венгрии, датированное мартом 1945 года, где история схваченных парашютистов суммируется такими словами: «Больно осознавать потерю дорогих друзей, и еще больнее тот факт, что вся операция была организована так плохо».
Полвека подряд Кастнера называли предателем и, таким образом, его убийство выставлялось чуть ли не справедливым возмездием.
Какой же вывод делают историки из собранных материалов? Исраэль Кастнер определенно не был героем, но и предателем он тоже не был.
А его убийцы вышли на свободу через семь лет, и по сей день продолжают оправдывать свои действия тем, что «Кастнер продал душу дьяволу».
|